КАРТИНА: Птичьи враги, Алексей Корзухин, 1887 г.

 

Очищение от чужих не есть наказание. В сущности, это убийство. Смерть — это переход в мир иной. Поэтому изгнание кого-то из нашего мира - это своего рода убийство. Отмена смертной казни в России означает, что теперь Россия признает своими гражданами всех, даже тех, кто считает себя её врагом и разрушает.

Предприятие не имеет права на уничтожение людей, поэтому понятие смертной казни никогда и не существовало для предпринимателя. Смертная казнь это дело государств и государей. Но предприятия имеют право защищаться, и поэтому они увольняют тех, кто вредит. Всё это понятно, просто и очевидно. Не столь очевидно и понятно, зачем это делается. Многие хозяева предприятий просто больны на скорый суд и мгновенно срываются на увольнения. Однако толково объяснить, почему надо именно увольнять и почему именно этого работника, могут не все и не всегда.

Тем более, не многие в состоянии объяснить, где пролегает граница, за которой возможно только изгнание, и что находится до этой границы. Чаще всего, увольнения — всего лишь психотерапевтическая отдушка для самодурствующего хозяина, без применения которой он бы давно заработал ин­фаркт либо инсульт. Так, наказывая увольнением, он лечится.

Однако, наказание — это не психический срыв или от­душина, а наука. Её надо знать и владеть в совершенстве. На­чинается же она, повторю это, с того, что увольнение не яв­ляется наказанием. Это и есть граница. Но это утверждение требует пояснений. Многие хозяева или руководители пред­приятий неоднократно чувствовали, увольняя, что именно наказывают этим. И этот глубинным опыт не опровергнуть никакими теориями. В чем суть противоречия?

В неточности и непроработанности понятий.

Когда я говорю, что на предприятии увольнение не является наказанием, я нахожусь строго внутри понятия «предприятие», где есть «хозяин» и «работники». «Хозяин» не может наказать «работника» увольнением, потому что увольнение — это смерть. Убийство полностью противоре­чит самой сути наказания, его смыслу.

Но такой «хозяин» действительно принял цели своего предприятия и работает строго на их достижение, не смеши­вая ни с чем личным. В жизни это бывает редко.

В жизни хозяев, мало, все больше хозяйчики, то есть люди, которые используют свои предприятия для выстраи­вания личных отношений. С точки зрения науки рассуждать, это означает, что они постоянно живут в более широком мире, чем есть их предприятие, и не умеют строго соблюдать рамки этих миров.

Поэтому когда такому человеку требуется оказать воздействие на кого-то близкого ему, он вполне может ис­пользовать для этого свое предприятие. Например, взять близкого человека на работу, чтобы поощрить его. Дать ему в тех же целях неоправданно большую зарплату. По­ставить на слишком высокую должность, с которой тот не справится. А затем, в виде наказания, уволить. Все это самодурство — в действительности лить неточное рас­суждение о том, как должно строиться и использоваться предприятие.

Я ни в коем случае не осуждаю таких хозяев и не при­зываю так не делать. Наоборот — ты решаешь свои жизненные задачи и для этого творишь себе орудия. Если таким орудием для тебя стало предприятие, значит, ты большой и задачи у тебя масштабные. И ты дееспособен.

Но ты не точен в рассуждениях и понятиях. Исполь­зуй предприятие хоть для наказаний, хоть для поощрений, ты хозяин и ты имеешь право. Но называй вещи своими именами. И, конечно, не в разговорах с другими людьми, а в своих рассуждениях о том, как выстроить и отладить свое предприятие.

Если ты чувствуешь, что наказываешь кого-то уволь­нением,  то признай, что этот человек не «работник», даже если работал на твоем предприятии. Он нечто большее для тебя, он из более широкого мира, и к нему должно приме­няться рассуждение из того мира. Условно, говоря, он не ра­ботник, а друг, которому ты помог, а потом наказал. И помог, и наказал ты с помощью предприятия.

Но, уволив с предприятия, ты не изгнал его из мира друзей. Значит, ты не убил его в своем мире. А убьешь ты его не увольнением, а отказав в дружбе. Что значит, освободив­шись от него в более широком мире, чем предприятие.

Увольнение становится убийством только по отноше­нию к тем, кто рассматривается тобою исключительно в ка­честве работников, и по отношению к кому у тебя нет ничего личного из другой жизни и мира. Это не исключает хоро­ших, дружеских и даже любящих отношений к работникам. Но они части только этого мира, мира предприятия. И они части только одного рассуждения. Рассуждения о том, как получать прибыль.

И вот если это рассуждение стало чистым, то есть больше не смешивается с другими делами, то все, условно го­воря, личные друзья будут для вас существовать внутри ва­ших предприятий, существовать в скобках. Пожалуйста, со­держите за свой счет сколько угодно лишних ртов. Вы богаты и имеете на это право. Но не принимайте их внутрь рассуж­дения о прибыли. Просто сразу примите, что содержите их за счет уже полученной прибыли, и уменьшите ее на сумму их содержания в своих расчетах. Рты — это дополнительные налоги, которые вы почему-то обязались платить и, возмож­но, ради которых и живете, и работаете.

Но рассуждение об отладке и прибыли строится за рамками этих скобок и налогов. Оно относится только к тем, кто принял решение трудиться ради прибыли, только к ра­ботникам. Рты могут избрать стать работниками, несмотря на личные отношения с хозяином. Тогда они тоже войдут в число работников и в рассуждение о прибыли. Но это уже не важно.

Важно лишь то, что чужие с предприятия изгоняются, личные друзья хозяина, его рты, в рассуждение не принима­ются, а своими считаются только работники.

Вот к ним-то и могут применяться наказания.

 

* Глава из книги

А. Шевцов

«Заметки о воспитании детей»

Издательство «Роща», 2013 год